Как Сальвадор Дали и Энди Уорхол помогают продавать сумки и платья

Иногда на искусство можно не только смотреть: его можно носить. В результате коллабораций модных брендов с художниками появляются настоящие арт-объекты, которые сложно назвать «платьем» или «сумкой». Тем более, что однажды такую вещь можно выставить на аукционе, и тогда ее и без того не малая стоимость увеличится в несколько раз. «Курсив» подготовил подборку самых знаменитых коллабораций арт-фэшн. 

Сальвадор Дали и Эльза Скиапарелли: жакет с ручками 

Все началось в тридцатых годах прошлого столетия, когда основательница сюрреализма в моде Эльза Скиапарелли познакомилась с одним из самых ярких сюрреалистов в живописи Сальвадором Дали. Необычные – даже для авангардного Парижа 1930-х – они были обречены на сотрудничество. 

Фото: Instagram.com/defunctfashion/

Первым общим произведением стал, как это ни странно, газетный принт. Дали решил, что статьи с упоминанием имени Скиапарелли вполне достойны того, чтобы поместить их на шелковый платок. Так она и сделала, опередив время на 30 лет: настоящую популярность этот принт получит в шестидесятых, позже с ним «отметятся» и Lanvin, и Gucci, и Dolce & Gabbana, и Balenciaga, и, главное, Galliano – именно его платье (с портретом самого Гальяно – всё, как придумали Дали и Скиапарелли) наденет в сериале «Секс в большом городе» Кэрри Брэдшоу. 

Потом будет жакет с «выдвижными ящиками» — напоминание о картине «Антропоморфный кабинет», где Дали изобразил женщину в виде комода. Дизайнер и художник, Скиапарелли и Дали заменят карманы с пуговицами на ящики с пластиковыми ручками – сюрреализм же. 

Равно как и шляпа-туфля: по легенде, Скиапарелли сделала эту шляпу после того как увидела фото Галы, жены Дали, с туфлей на голове. В качестве основы были использованы настоящие туфли – и стоит ли удивляться, что теперь эти головные уборы хранятся в музеях? 

Но самой знаменитой совместной работой Скиапарелли и Дали станет платье для Уоллис Симпсон – той самой дважды разведенной американки, ради которой британский король Эдуард VIII отрекся от престола. Для необычной дамы – символичное платье: Дали нарисовал на светлом платье красного лобстера, которого считал «самым сексуальным животным». Через 80 лет дизайнеры мира поздравят модный дом Скиапарелли с 90-летием, разместив лобстера на юбках и топах (Christian Dior), сумках (Gucci) и серьгах (Dolce & Gabbana). Сама марка Скиапарелли опять сделает платье с красным членистоногим.

Яркий квадрат Пита Мондриана в платье Ива Сен-Лорана  

Когда Казимир Малевич писал свой «Черный квадрат», Пит Мондриан рисовал разноцветные прямоугольники. Его шедевры из простых до невозможности линий и форм узнаются с первого взгляда, как узнается платье другого великого художника – Ива Сен-Лорана, созданное им на основе суперматических опытов Мондриана. Сен-Лоран стал не первым и не последним дизайнером, который цитировал нидерландского художника, но именно его модель войдет в топ-10 самых знаменитых платьев в истории моды и навеки оставит в ней Мондриана.

Фото: theluxurycloset.com

Как Сен-Лорану удалось «подружить» изгибы человеческого тела и абсолютно плоские «решетки» художника-абстракциониста – вопрос, на который до сих пор пытаются ответить конструкторы модной одежды.  

Платье намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Оно не скроено из одной ткани с абстрактным рисунком: каждый цветовой блок и черные линии-границы – это отдельные фрагменты. Кроме того, у платья четко выверенный вес. Все для того, чтобы оно практически не двигалось и не деформировалось, а «вешалось» на фигуру, как картина на гвоздь.

Впрочем, по мнению многих, оно и есть картина. Произведение искусства. Не зря сегодня оригиналы платьев из коллекции Сен-Лорана находятся в музеях (Альберта и Виктории в Лондоне, Метрополитен в Нью-Йорке и др.), а если и продаются, то только на аукционах.  

В декабре 2011 года одно из таких платьев ушло на аукционе Christie’s за 30 тыс. евро – то есть примерно за $46 тыс. В графе «происхождение» на сайте аукциона написано: «говорят, что это платье мадам баронесса Ван Зейлен подарила мадам баронессе Ги де Ротшильд». 

Если это так, то этот подарок обошелся первой баронессе примерно в $1-1,7 тыс. – такими были цены на коллекцию «Мондриан» в середине 1960-х, когда она только появилась.

Энди Уорхол на платьях Джанни Версаче

«Мода — в большей степени искусство, чем искусство само по себе», — это слова Энди Уорхола. Он знал, о чем говорил: «арт-фэшн» как массовое явление началось именно с него. Он сотрудничал со многими дизайнерами, его работы становились принтами, наконец, в начале своей карьеры он работал графическим дизайнером в Vogue и Harper’s Bazaar. 

Фото: vogue.com

Впрочем, тогда, в 1950-х, сложно было представить, что через несколько лет начнется «модная эпоха Энди Уорхола», причем — даже не с настоящего, а с бумажного платья. После своей персональной выставки 1962 года, где главным объектом были изображения банок с супом Campbell, он напечатал принт с теми же банками на бумажных платьях. Картинка стала так популярна, что через три года компания Campbell начала выпускать «Souper Dresses»: их можно было получить в обмен на доллар и две этикетки от супа.

Почти через 20 лет об этом платье вспомнит дизайнер Жан-Шарль де Кастельбажак, и создаст уже настоящее платье, своей формой и принтом напоминавшее о все той же банке. 

Еще через шесть лет, в 1991-м, Джанни Версаче использует другую работу Уорхола – знаменитые портреты Мэрилин Монро, и щедро украсит ими платье, в котором выйдут на подиум супермодели девяностых Линда Евангелиста и Наоми Кэмбелл. В 2018 году Донателла Версаче вспомнит об этой коллекции и перевыпустит знаменитые платья.
 
Примерно в то же время контракт с фондом Andy Warhol Foundation заключил и Calvin Klein: в течение нескольких лет бренд имел право использовать в коллекциях архивы художника. Креативный директор марки Раф Симонс так прокомментировал эту, одну из самых крупных коллабораций в истории моды:  «Я пришел к осознанию того, что гений Уорхола гораздо глубже, чем его забавные картины с Campbell’s Soup. Он запечатлел все стороны американского опыта, включая и самые темные из них. Нигде вы не найдете столько правды об этой стране, как в искусстве Уорхола».

Самое интересное: если коллаборации с Сальвадором Дали или Питом Мондрианом – это на самом деле был haute couture с его сложностью конструкций и ручной росписью тканей, то вещи, которые в последнее время создаются по мотивам работ Уорхола, больше похожи на этакий мерч, «продукцию с символикой». Ну там — рюкзак, на котором размещена узнаваемая картина художника, простое платье с автопортретом художника, или кроссовки, где над подошвой расположился десяток портретов Мэрилин Монро. 
 
Зато хорошо продаются. То есть нормальная коммерция – то, в чем был так силен не только самый популярный, но и самый богатый художник XX века Энди Уорхол.

От сумок с Климтом до футболок с Базаргалиевым 

Сегодня «арт-фэшн» нестрого, но делится на два направления: первое – это из серии «поможем друг другу продаваться» и второе – просто «поможем друг другу». То есть расширим аудиторию, познакомим старшее поколение с молодыми художниками, а молодое поколение, наоборот, с Рубенсом и Модильяни. И это больше про сотрудничество с музеями.  

Фото с сайта lvmh.com 

Понятно, что какие-то коллаборации балансируют на грани с китчем – например, знаменитая капсульная коллекция Louis Vuitton, созданная в сотрудничестве с американцем Джеффом Кунсом, «самым дорогим художником из ныне живущих» (его скульптура «Кролик» в 2019 году ушла на аукционе Christies за рекордные 91 миллион долларов). Пристрастие к китчу – это традиционное обвинение в адрес Кунса, которого нередко сравнивают с Энди Уорхолом. В основе его коллаборации с Louis Vuitton – серия Gazing Ball, в которой он сделал копии самых знаменитых картин: от Тициана и Рембрандта до Мане и Климта. Работы Кунса от оригинала отличает тот самый Gazing Ball, блестящий шар, прикрепленный к каждому полотну. Отражаясь в его поверхности, хорошо знакомая картина становится другой, не говоря уже о том, что в нее «внедряется» и зритель, который на нее смотрит – тоже отражаясь в волшебном шаре.  
 
На клатчах, рюкзаках и сумках Louis Vuitton этого шара нет – зато есть «Мона Лиза» Леонардо да Винчи, «Охота на тигров и львов» Рубенса, «Пшеничное поле с кипарисами» Ван Гога и др. 

Цены на сумки и прочие аксессуары в начале продаж были от 550 евро до 3765 тыс. евро. Что важно, сразу было заявлено, что прибыль получат не только Louis Vuitton и Джефф Кунс, но и музеи, которым принадлежат использованные картины – им будет отчисляться роялти от продаж.
 
К слову, коллаборации с музеями и художественными галереями – это, похоже, новый виток в разитии направления «арт-фэшн», в котором уже отметились американский музей Гуггенхайма (с брендом COS), российские Третьяковская галерея (марка Radical Chic) и Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина (бренд «Рассвет» дизайнера Гоши Рубчинского и Толи Титаева).

Что особенно приятно, в этом списке есть и казахстанская Artmeken Gallery, выпустившая две коллекции в рамках проекта «ARTMEKEN. Территория искусства»: лимитированную линейку футболок с принтами картин казахстанских художников (в первой партии были работы Сауле Сулейменовой, Раушан Аспандияровой, Сауле Дюсенбиной и Куаныша Базаргалиева) и коллекцию сумок-шоперов с раритетными афишами старых казахстанских фильмов.   

На презентации проекта «ARTMEKEN. Территория искусства». Фото автора 

По словам сооснователя галереи Гаухар Сатпаевой, у этого направления в Казахстане есть перспективы, в том числе и коммерческие: их коллекции разошлись очень быстро. 

«Мы для себя назвали этот проект «Передвижной выставкой», то есть люди, передвигаясь в наших футболках по городам и странам, показывают наше казахстанское искусство. Проект очень хорошо «зашел», причем принты с национальным колоритом пользовались большим спросом, чем, допустим, цветочные, или какие-то портреты и т.д. Я думаю, успех объясняется тем, что, во-первых, люди хотят поддерживать своих, казахстанских производителей, и, во-вторых, это реальная альтернатива традиционным сувенирам из Казахстана – войлочным верблюжатам, коньяку и шоколаду. Тем более, что наши вещи более информативны, на каждой указан автор работы, которая стала основой для принта. И если вы подарили такую футболку своему зарубежному другу,  надевая ее, он будет распространять информацию о нашей стране, об искусстве Казахстана – через вот такую передвижную выставку», — сказала она.  
 
Казахстанское современное искусство достаточно востребовано за рубежом. Быть может, казахстанским модным брендам стоит этим воспользоваться?